Озеров-12 - Страница 12

Когда он поднялся, то увидел, что оказался в чистом поле. Наверху, в ослепительно синем небе горело солнце и кружила какая-то птица, во все стороны от него раскинулась степь, густо поросшая травами и цветами, на горизонте возвышался белоснежный замок. Денис шмыгнул носом и решительно зашагал к замку. Он едва прошел половину пути, как навстречу ему из замка выехал конный отряд — около десятка всадников в латах и с пиками. Передний держал знамя. Денис встал, ожидая их. Всадники осадили коней и окружили его, опустив пики вниз.

— Кто ты и что тебе надобно, странник… — начал было предводитель всадников, но Денис перебил его.

— Везите меня к вашей госпоже. Или императрице. Или, кто у вас тут главный? И немедленно.

— Да как ты смеешь… — вскипел было один из них, тот что помоложе, но предводитель поднял руку и тот затих.

— Откуда ты знаешь нашу госпожу? — спросил он.

— Знаю. Просто — отвезите меня к ней.

— Хорошо. Эйден! — это к молодому всаднику: — подсади мальчика к себе.

Молодой скривил лицо, но протянул Денису руку, наклонившись с коня. Денис схватился за нее и тот быстро втащил мальчика вверх, усадив перед собой. Они помчались к замку галопом, галопом же влетели в открывающиеся ворота и только тут всадники осадили своих лошадей.

— Слезай. Дальше — пешком. — сказал предводитель, соскочив со своего скакуна и откинув плащ. Они прошли мимо восточного базара с его фруктами, громкоголосыми торговцами и фонтанами, мимо висячего сада с порхающими над деревьями колибри, мимо высоких зубчатых башен — во внутренний двор.

— Как о тебе доложить? — спросил предводитель всадников, когда они остановились у двери ведущей во внутренние покои замка.

— Скажи что Денис пришел — она поймет. — сказал Денис, предводитель кивнул и вошел внутрь, оставив его стоять у двери вместе с двумя стражниками. Через некоторое время за дверью послышался грохот, дребезжание, звук разбитой посуды и невнятное ругательство. Дверь распахнулась настежь и на пороге появилась госпожа замка — статная высокая и красивая девушка с восточными чертами лица, наполовину спрятанными под полупрозрачной чадрой.

— Денис! Ты пришел! Заходи, заходи не стой на пороге… чего встал? Вы… — это стражникам и изумленному предводителю всадников: — вы — исчезли отсюда, быстро!

Стражники и предводитель поспешно ретировались. Девушка схватила Дениса за руку и прижалась к нему.

— Блин, как же давно тебя не было! Решил все-таки заглянуть, а? Ты кушать будешь? У меня тут киш-миш, халва, виноград, ну все есть, что ты любишь. Ты проголодался?

— Я не голодный. Отпусти руку, отдавишь.

— И ничего не отдавлю. Пошли ко мне в комнату — я тебя угощу. — она поволокла Дениса коридорами мимо стоящих на посту стражей, открыла дверь где-то в стене и толкнула его в грудь. Денис упал спиной назад, на мгновение испугался, но мягкость пуховых подушек в которую он погрузился убедила его что все в порядке.

— Эгей! — девушка прыгнула сверху и чтобы она не упала на него Денису пришлось откатиться в сторону.

— Элька! Ты что творишь?!

— Да не возмущайся. На, винограда поешь. — они лежали на подушках в Элькиной спальне. Тут все было сделано в лучших традициях восточных гаремов — весь пол был усыпан подушками, центральное ложе немного возвышалось и было увенчано балдахином с вышитыми на нем звездами и золотым полумесяцем. Возле Дениса возникло золотое блюдо с фруктами, высоким кувшином и двумя бокалами. Кувшин был сделан из хрусталя и золота, его горлышко было увенчано головой птицы. Денис помнил где они видел такой кувшин — в иллюстрациях к сказке про конька-горбунка. Вот интересно, подумал он, когда я в Элькином сне — то все так четко и ясно, а в своем собственном — размыто и черте-что. Я ведь и помню потом все что в Элькиных снах было, а свои забываю почти все.

— Ешь виноград, кому говорят… — нахмурилась Элька: — или ты меня не уважаешь?

— Уважаю, уважаю. — Денис взял виноград из чашки. Он знал что этой едой не насытишься и даже если до отвала наешься деликатесов у Эльки во сне — все равно с утра будет под ложечкой сосать. Только после таких вкусностей от детдомовской еды воротить будет. А еще он знал что если они с Элькой будут делать это снова — то назавтра опять над ним будут смеяться, что он постель обмочил. Поэтому он старался не приходить к ней в сон. Потом Денис вспомнил что он больше не вернется в детдом и что теперь у него есть родители и ему стало легче.

— Дэнча, а ты чего вообще пришел? — спросила его Элька, пододвигаясь поближе: — соскучился по моим прелестям?

— Нет. У меня там сироп какой-то везде. Липкий и вязкий. Не могу.

— Сироп?

— Ну вроде как. Дышать и то тяжело. Я у тебя перекантуюсь пока, ладно?

— Ты же знаешь правила… — Элька подвинулась еще ближе: — если сделаешь то, что я скажу…

— Погоди! Не надо меня трогать. Я потом с утра опять кровать обмочу.

— С утра — это с утра. А сейчас ты у меня в замке. Что хочу — то и делаю.

— Да погоди ты! Я же не в детдоме уже. Меня родители забрали. Я наверное у них на кровати сплю. Не хотелось бы обмочиться в первый же день.

— Что? — Элька отодвинулась, ее лицо изменилось: — Правда? Радость то какая… а я то проспала все, дуреха…

— Да, взяли нас из детдома, приехали вдвоем — мама и папа.

— А какие они? — спросила Элька, сев по-турецки — скрестив ноги и уставившись на Дениса. Денис в очередной раз отвел глаза от откровенного Элькиного наряда и сглотнул.

— Ну, мама — она красивая… очень красивая по моему…