Озеров-12 - Страница 25

— А что ты в моей комнате делаешь? — спросил Денис. Даня не ответила, она встала с пола и подошла к нему вплотную. Тут Денис понял, что сидит на кровати в одних трусах перед девчонкой из класса и поспешно прикрылся одеялом. Даня словно бы и не заметила этого, она присела рядом с ним на кровать и стала смотреть на него. Пристально, так как смотрят на что-то непонятное. Денису стало неуютно. Позвать маму? — подумал он и тут же отбросил эту мысль. В таких ситуациях звать маму не стоит. И вроде она не опасная, хотя кто ж знает, что у нее на уме, ненормальная какая-то… он откашлялся, Даня вздрогнула и убрала руку.

— … ты чего? — спросил Денис, увидев, что она подсела ближе. Ближе было уже некуда, сердце у него казалось сейчас выскочит из груди, в горле пересохло. Все эти истории про девочек и что с ними случалось, когда они оставались наедине с парнями — вот так, вдруг все это стало так близко, так рядом, так возможно… Денис увидел как ее губы приближаются к нему и мысленно уже приготовился к поцелую, губы были так близки и что-то шептали…

— Где она? — повторила Даня, глядя прямо в глаза.

— Она? — не сразу понял Денис.

— Она. — Даня сделала неопределенный жест рукой и Денис понял, кого она имеет в виду Эльку. В груди что-то оборвалось и Денис отвернулся от девочки в зеленой футболке.

— Нету ее. — буркнул он. Я ей не нужен, подумал он. Элька ей нужна. Чертова Элька, не видит ее никто и то нужней чем я.

— А где она? — не унималась Даня. Смотри, какая разговорчивая стала — с раздражением подумал Денис.

— Нету. Она тебя боится.

— Да? — Даня замолчала. Обиделась? Денис повернулся к ней, хотел сказать, чтобы не парилась и что Элька вообще своенравная, ее зови-зови — не дозовешься, а приходит только тогда, когда сама захочет. Может вообще неделями не показываться. Но повернувшись, Денис увидел, как девочка, сидевшая на кровати преобразилась. Она словно бы исчезла в сгустке тьмы, осязаемом и холодном сгустке тьмы. И Денис вдруг понял, что сейчас ему будет очень больно. Потому что из темноты на него взглянули два горящих ненавистью глаза, и ее рука… она была занесена для удара, ладонью вниз, на кончиках пальцев вспыхивал холодный голубой свет. Свет вокруг померк, во всем мире остался только он, беспомощный и беззащитный, да эта тьма, которая сейчас поглотит его, опустит руку и разорвет его на части. Он хотел крикнуть, позвать на помощь, но крик застрял в горле. Холод подступил к горлу и начал сдавливать его, он чувствовал, как пальцы мрака оставляют синяки у него на шее. Конец. Все.

— Ну-ка руки прочь от него! — вспыхнул свет, холодные пальцы на горле разжались и Денис упал на кровать, глотая ртом воздух. В глазах плыли фиолетово-красные круг и некоторое время он просто лежал, пытаясь отдышаться. Где-то наверху кто-то с кем-то спорил, ругался, доказывал. Ему было все равно. Он дышал. Наконец, отдышавшись он поднял голову. Напротив друг друга над ним стояли двое. Элька и Даня. Элька стояла, расставив ноги и уперев руки в боки. Даня стояла просто. Опустив руки, так, как стояла бы кукла, если ее поставить у стенки. Они о чем-то разговаривали, но Денис не мог разобрать ни слова. Он напряг слух…

— … не желаю! И тебе, психопатка чертова лучше бы держаться от нас подальше! — это Элька конечно же. Элька никогда слов не выбирает. Говорит — как ножом режет. Впрочем, раньше она и не общалась ни с кем помимо Дениса. Не привыкла слова подбирать.

— Погоди. — это Даня: — послушай…

— И слышать ничего не желаю!

— Я просто хотела поговорить с тобой… — снова Даня. Голос у нее тихий и какой-то… слабый? Словно бы неживой. Словно его сперва выжали, а потом высушили на солнце. Безжизненный какой-то голос. Сама симпатичная, а голос… голос как у воблы вяленной.

— Хочешь поговорить со мной — зови. Я услышу. А пугать Дэнчу не смей. Я тебе покажу где раки зимуют. Будешь иметь дело со мной, ясно тебе, дура ты психованная?! — Элька разошлась не на шутку.

— Хорошо. Если я хочу иметь дело с тобой — надо его напугать. — сказала Даня вполголоса, словно бы сама себе. Элька аж задохнулась от злости.

— Слышь, ты! — Элька подошла к Даня вплотную и схватила ее за шиворот: — я тебе русским языком говорю — не смей! Хочешь поговорить нормально — поговорим. Ясно?! — она встряхнула Даню и у той клацнули зубы.

— Не слышу?! — Элька еще раз встряхнула ее, и та кивнула. Элька тряхнула ее еще разок — для профилактики и отпустила.

— Не надо сердиться. — сказала Даня, поправляя мятую футболку: — я сделаю все как ты скажешь.

— Вот и ладно. — Элька победоносно кивнула: — не серди меня, сучка.

— Что тут вообще происходит? — спросил Денис, который уже отдышался достаточно чтобы задавать вопросы. Никто не обратил на него внимания.

— Я приду завтра. — сказала Даня. Буднично, так как будто всегда это делала. Всегда заходила в гости. А потом говорила, что зайдет завтра. Все, как всегда. Обычно.

— Вот еще. — фыркнула Элька: — тебя только мне не хватало, психопатка…

— Да пусть ее, пусть приходит… — выдавил из себя Денис, вдруг еще драться начнут, а Элька она в драке средств не разбирает, а нам тут неприятностей не надо, у нас тут только быт наладился. Семья и школа, так сказать.

— Сынок, что у тебя за шум? — скрип открывающейся двери и на пороге стоит мама Марина. Одну руку мама Марина держит за спиной и Денис знает, что у нее в руке. Он помнит тусклый металлический блеск на дне ее сумочки в ту дождливую ночь, когда они убегали из детдома. Денису кажется, что прошло уже сто лет с тех пор и он уже привык к чувству защищенности и безопасности. К тому, что на шум в твоей комнате обязательно придет мама и что она в состоянии разобраться с чем угодно. Мама Марина включает свет, Элька конечно исчезает, а Денис и Даня остаются посреди комнаты. Денис — в одних трусах, а у Дани помята и порвана ее зеленая футболка. Мама Марина смотрит на них. Долго смотрит. Даня смотрит на маму Марину. Спокойно и доброжелательно, как она смотрит всегда. Денис смотрит на них обоих и в голове у него только одна мысль — про то, как было бы здорово уметь исчезать как Элька.