Озеров-12 - Страница 21

— Это вода? — спросил Элвис. Он наклонился, присел на корточки, обмакнул палец в жидкость (Изу передернуло) и понюхал.

— Это охлаждающая жидкость. Здесь она конденсируется и возвращается в Центральный.

— Это вода. — сказал Элвис, присев на корточки: — обычная вода. Дистиллированная.

— Что? — не поняла Иза, она вообще не успевала следить за Элвисом, он переключался с темы на тему сразу же, без предупреждения. Только что говорил о том, как готовить домашнюю пиццу без использования фуд-принтера и без перехода уже обсуждаем третью проблему Левковица. Странный тип.

— Ладно. — Элвис встал с корточек и поглядел вперед. Красная точка на навигаторе указывала путь.

— И все-таки надо было послать дроида. — сказал он.

— Это наша работа. — возразила Иза, зашагав рядом с ним. Дроид покатился следом.

— У меня такое впечатление, что вы сами себе ее создаете. — Элвис пошарил в кармане, нащупал сигареты, но решил не доставать. Промокнут. Впереди появился какой-то яркий объект, стоящий прямо на полу. Через некоторое время они стояли перед небольшой туристической палаткой. Палатка была ярко-оранжевой. От палатки к стене туннеля были прокинуты две веревки и на них висело белье. Перед входом в палатку лежал прорезиненный коврик для ванной.

— Зря он это. — сказал Элвис.

— Что? — не поняла Иза.

— Вот это. — Элвис кивнул на веревки с бельем: — не высохнет тут ни черта. Влажно слишком.

— Кого там черти носят? — раздался раздраженный голос из палатки: — поспать не дадут!

— Лев Сократович! Это Нимаева Иза из Здравоохранения! — повысила голос Иза.

Полы палатки раздвинулись и оттуда показался сам Лев Сократович — пожилой худощавый мужчина в очках.

— Здравствуйте. — сказал он: — я конечно могу показаться негостеприимным, однако все же позволю себе осведомиться о цели вашего визита, Иза.

— Лев Сократович, зачем же вы так. — расстроилась Иза: — мы же переживаем. Тут у вас влажность высокая, для здоровья вредно.

— Это мое здоровье, и я могу распоряжаться им как мне вздумается. — сказал Лев Сократович, выставив ногу вперед и сложив руки на груди.

— Когда вы в последний раз на терапию ложились? — покачала головой Иза: — нельзя же так. Вы же себя в могилу загоните с вашими изысканиями. Вон, бледный какой. Давайте мы вас в ближайший центр доставим прямо сейчас.

— Вот еще глупости. — сказал Лев Сократович: — у меня исследования в самом разгаре, а вы тут со своими…

— Это не наши правила! А вам, Лев Сократович, должно быть стыдно! Прекрасно понимая, что у вас здоровье, вы тем не менее…

— Хороший запах. — сказал Элвис, прерывая нарастающую пикировку: — Чай завариваете?

— Что? А… чай.

— С бергамотом?

— Ну да. Я знаете ли больше чай по британской традиции люблю… а кофе мне вредно… — сказал Лев Сократович, сразу как-то сдувшись в размерах. Иза тоже почувствовала себя глупо. Раскричалась тут, как бабка базарная.

— Бергамот — это хорошо. — сказал Элвис и тут же без перехода продолжил: — Вы как освободитесь — все же пройдите терапию, ладно?

— Да пройду я, пройду, что я дурак что ли… — проворчал Лев Сократович, остывая.

— Ну вот и хорошо. А то Иза волноваться из-за вас будет. Сегодня мне все уши прожужжала какой вы гениальный ученый и что город без вас никак не обойдется. А вы за здоровьем своим не следите.

— Да ну вас. Какой я гениальный. — махнул рукой Лев Сократович, но по морщинкам в уголка глаз было видно, что ему понравилось. Элвис убежденно сказал, что самый что ни на есть гениальный и что лично он всегда восторгался его работами по поводу машин фон Неймана и созданию белковых ферм. Лев Сократович покачал головой и сказал, что эти чертовы фуд-принтеры убили идею белковых ферм в зародыше, эти чертовы удобные маленькие приборы… даже у него один есть, хотите перекусить? И они прошли в палатку, где заваривался чай с бергамотом, сели на ковер по-турецки (Иза села по-японски, на пятки, подоткнув под себя юбку) и Лев Сократович раздал всем чашки из желтого фарфора. Фуд-принтеры против белковых ферм, сказал Лев Сократович, и вы знаете, почему мне отказали в продолжении исследования? Нет, вы подумайте, причиной была экономическая неэффективность! Видите ли, фуд-принтеры дешевле в использовании и разработке! Нет, я понимаю, что во Внешнем Мире это может быть причиной для отказа, но не у нас, в городе! Исследование ценно само по себе, а не по причине возможных выгод, в конце концов, а как же дух исследования?! Как же природное любопытство человека разумного? Иза и Элвис согласно кивали, прислушиваясь к шуму закипающего чайника.

В любом случае я использовал идею этих три дэ принтеров в создании своих машин фон Неймана — сказал Лев Сократович, разливая чай по чашкам. Иза засмотрелась на рисунок розы на дне чашки, чай налитый сверху изменил ее цвет с розового на темно-коричневый, но роза все равно была хороша. Элвис пил чай не спеша, медленно, маленькими глотками и кивал в такт словам ученого, который уже начал размахивать руками, обвиняя «этих тупоголовых из научного отдела», которые не дали разрешения на проведения эксперимента с его машинами фон Неймана. Полигона им видите ли жалко. Они видите ли считают этот эксперимент потенциально опасным для всего сообщества. Пещерные люди. Первый питекантроп так же отрицал каменный топор из-за его смелого дизайна и эффективности, и где он теперь? Вытеснен на обочину жизни, вымер, господа и дамы. А все потому что не мог вовремя разглядеть перспективные разработки кроманьонских ученых. Иза смотрела на Льва Сократовича и думала, что она его в таком хорошем настроении ни разу не видела. Да и не разговаривала толком. Вечно он на нее ругается, а она потом бригаду для полевой терапии вызывает. И весь разговор. Но сегодня не так. Сегодня лучше. Интересный ты человек, Коля-Элвис, подумала Иза, и отхлебнула еще чаю.